Тяжелый дождь - [Тяжелый дождь]
Семья – результат дикой пьянки, которую называют свадьбой.
Все эти слова, данные богу во время венчания – глупое занятие. Обещать какому-то парню, который, с позволения сказать, чуть популярнее Санты, что ты будешь хранить верность и поддерживать свою вторую половинку в болезни и здравии – фарс, комедия.
Господь – величина непостоянная, замените его на что угодно – смысл останется прежним. Ни одна клятва не в силах противостоять потребности человека в удовлетворении. Если нужно будет переступить через мужа – вы это сделаете. Непреодолимый соблазн поджидает за углом и потирает руки.
Нимфы искушают тебя.
Наводят бешенство и безумие.
Мужья попадают в умело плетеные сети современных Калипсо. Только Гермес приходит не всегда, и семьи распадаются на части. Одиссеи, отчаянно ищущие поддержки в Содоме Пастора Троя. Пенелопы, растящие своих Телемахов без отцов.Бывшие Электры и Зевсы.
Всего лишь любители присунуть на стороне.
Я спрашиваю Дэла, к чему вся эта роскошь?
– Эй, ты не забыл, что здесь будет жить моя сестра?
Я помню. Ладно, проехали, но зачем ты меня позвал сюда?
– Чтобы ты осмотрелся. Через несколько часов Каталина будет здесь. Так что можешь и остаться. Только внизу, на диване.
"Мама" будет волноваться. И это хорошо. Ведь она будет меня отчитывать, как своего родного, возможно, запретит мне смотреть телевизор, или спрячет мышь от компьютера.
Хорошо, говорю. Я останусь.
– Отлично. Следуй…
Да-да, за белым кроликом, я помню.
6
Когда ты спишь два часа, да еще и в чужом доме, пробуждение доставляет некоторые неудобства. Сон был прерван ударом багажника, из которого Дэл вытащил вещи сестры. Две небольших спортивных сумки, забитых, судя по всему, не под завязку. Каталина по-прежнему сидела в машине – небольшом минивэне Версо, который по словам рекламы является "динамическим пространством, в котором вы почувствуете себя собой".
И нигде больше. Только в говенном минивэне Версо.
Вершина конструкторской мысли.
Позволительная роскошь устанавливает порог наших мечтаний.
"Семейный автомобиль с системой сидений Изи-Флэт-Севен сочетает в себе новый стиль, усовершенствованное управление и максимальный комфорт для всех ваших Я".
Я-муж, Я-рабочий, Я-сексоголик – и все мы обретаем счастье, зная, что у нас Изи-Флэт-Севен.
Я смотрю на попытки Дэла уговорить Каталину пройти в дом, и в памяти всплывает сон, который я видел совсем недавно, покоясь на узком диване, предоставленном мне хозяином.
Заброшенный район, по которому я бродил во сне, напоминал тот квартал, в котором мы жили с семьей, когда мне еще не было семи лет. Несколько частных домов, выкрашенных в матовый серый цвет, неподстриженные газоны соседей, отмечавших День Благодарения в кругу только самых близких людей, и тяжелый дождь, заставлявший сгибаться пополам. Каждый шаг на пути к огромному трехэтажному зданию сопровождался хрустом костей, ноги тряслись, но я не ощущал боли, только пытался распрямиться и пробиться через массивные капли к той постройке, в окне которой я видел отца, избивавшего мать. Стекла были выбиты, а над самим домом сиял колоссальный луч цвета аделаида, по которому наперекор массивному ливню поднимался розовый пепел.
Ничего не стало, когда из машины вылезла Каталина, держа за руку брата. Я ошибался. Она совершенно не похожа на Дэла, скорее, полная его противоположность.
Мне вспомнилось полотно Тициана "Любовь земная и Любовь небесная". Эта нагая Венера, держащая в свой руке сосуд с огнем, олицетворяющим вечное небесное счастье.
Рост около ста семидесяти сантиметров, длинные светлые волосы, мягкие черты лица. И пустой взгляд, взор человека, не задумывающегося о том, что ему надеть на завтрашнюю вечеринку.
Коктейльное платье, или короткую юбку.
Блузку или футболку Армани.
Лик, наполненный отрешенностью, разрываемый каким-то болезненным отсутствием. Ничего. Абсолютная безучастность в каждом движении. Посмотрите на себя. Вы вечно оглядываетесь, переживая, не сдернут ли с плеча вашу сумочку. Смотрите по сторонам, не желая попасть под колеса минивэна Версо. Опасность на каждом шагу.
Вдох. И вас изрезали в клочья за золотую цепочку весом в шесть грамм.
Выдох. На вас упала прогнившая крыша вашего же дома, который ни разу не подвергался ремонту.
Я хочу быть как она. Не видеть зла, чтобы не бояться.
Я побежал на второй этаж в поисках туалета, или ванной. Нужно привести свою голову в порядок перед встречей с любовницей. Зеркало харкнуло в меня отражением. Мешки под глазами, царапина на правой щеке, оставленная мне часами Марии в исповедальне. Растрепанные темные волосы, трехдневная щетина. Но от меня по-прежнему пахнет туалетной водой, подаренной миссис Бальмонт по случаю моего дня рождения.
Меня не нужно смотреть, меня необходимо вдыхать.
Контрактный цветок, обеспечивающий ремиссию Каталины.
Около саркофага еще два персонажа. Девушка, роскошно одетая – в отличие от Венеры, сверкающей своей обнаженной и вожделенной грудью – держащая в руках сосуд, наполненный драгоценными камнями и золотом, символизирующими земное эфемерное счастье. Тициан намекает мне: там, наверху, что-то есть.
И там голое небесное счастье.
И маленький раздетый мальчик. Образ Купидона.
Я быстро почистил зубы щеткой Дэла, помыл голову и побежал обратно, но когда приблизился к двери ванной, услышал, что Каталина в сопровождении брата уже на втором этаже. Он подвел ее к спальне, открыл дверь и сказал:
– Прошу, теперь это твоя комната, я старался сделать все так, чтобы тебе понравилось.
Каталина ничего не ответила и вошла.
– Располагайся, переодевайся, позже я зайду за тобой и познакомлю кое с кем.
Он поцеловал ее щеку и вышел. Я стоял в коридоре и наблюдал, стараясь оставаться в тени.
– Вуайерист.
Я только вышел из ванной, говорю.
– Не оправдывайся, пойдем вниз, я брошу шмотки сестры в машинку. У меня хорошие новости.
Хорошие новости от Дэла. При всем надуманном уважении, ожидать подобного от него не приходилось. Хотя и в Сахаре шел снег. В феврале семьдесят девятого.
Каталина прекрасна. Ее главное достоинство – молчание. Она не осудит тебя и не станет упрекать. По крайней мере, вслух. Как та Венера с картины, она ничего не говорит, но все ее тело несет определенное сообщение.
Я хочу трахать Венеру. И видеть на ее затылке сестру Дэла.
Эти потухшие глаза.
Парить в красном луче, засаживая все глубже и ритмичнее, вдыхая аромат розового пепла. Вознестись над невзгодами.
У кармы жуткое похмелье.
За все мои проступки я получил возможность левитировать. Вселенская несправедливость, божий просчет, как угодно.Но суть заключается в том, что "хорошо" и "плохо" поменялись местами.
Дэл включил стиральную машину и повернулся ко мне:
– Так вот, друг мой, новость номер раз: один из детских домов скупает практически все мои изделия. Не правда ли здорово? Виварий сам нашел меня.
Что ты имеешь…
– Не перебивай. Вторая новость: Каталина кое-что шепнула мне на ухо.
Что?! Это же… прекрасно!
– Нет, друг, это хреново. Еще в лечебнице она сказала что-то вроде "наконец-то я умру", и потом вновь замолчала.
Я потерял точку опоры. С какой стороны тогда это – хорошая новость?
– Для тебя – хорошая. Отчаявшиеся девушки – самые доступные. Но знай, парень, если с ней что-нибудь случится, я лично вырву твою мошонку к ебеням и пожарю на углях миссис Бальмонт. Через час будь в гостиной.
Дэл широко улыбнулся, хлопнул меня по плечу и удалился. Что обычно чувствует мужчина, когда с ним разговаривают в подобном тоне? Злость, отвращение, гнев? А я на секунду испугался. Я хочу сказать, что представил, как по мне проезжает дерьмовый минивэн Версо со всей его системой сидений Изи-Флэт-Севен. И клянусь честью Дороти Бальмонт, я почувствовал, как в мою сторону повеяло холодом из того саркофага, в который так беззаботно заглядывает Купидон.
7
С глазу на глаз. В упор. Знаете, что сказал Дэл, когда усадил нас с Каталиной друг напротив друга?
– Ну, все, ребят, я вас покидаю. У меня много дел. Веселитесь.
Поцеловал сестру и удалился. А я теперь должен развлекаться в компании немой девушки. Вокруг эти раскрашенныеглиняные поросята, стеклянные орхидеи, пластмассовые сундучки и глаза моей любовницы. Что обычно делают в таких ситуациях? Шутят? Начинают разговор с какой-нибудь пик-ап уловки? Да, именно. Но не тогда, когда целью является неодушевленный предмет, который я обязан поиметь в соответствии с условиями, прописанными в контракте.
Вы никогда не думали, что у господа-вашего-бога тоже есть желтая повязка?
